Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том второй - Пётр Фёдорович Алёшкин

признавалась сдача в государственный запас хлеба в зерне, преобладающего в местности посева (ржи или пшеницы), в количестве пятикратного за последние десять лет урожая этого хлеба с казенной десятины[195]; размеры среднего за последние десять лет урожая с десятины для каждого уезда или волости выяснялись уездными земельными советами и представлялись на утверждение совета при главнокомандующем; количество хлеба, определенное в оплату отчуждаемых участков, должно было вноситься новыми собственниками в течение 25 лет ежегодно равными частями, составляющими на каждую десятину одну пятую часть среднего урожая; плательщику предоставлялось право досрочно произвести полную оплату стоимости всего или части закрепленного за ним участка земли взносом хлеба или его денежной стоимости по рыночным ценам; по ходатайствам плательщиков правительству предоставлялось право заменять годовые хлебные платежи деньгами по рыночной стоимости хлеба к сроку платежа[196]. Стремление получить дивиденты от проведения реформы, одновременно также рассчитаться с прежними собственниками земли за счет выкупных платежей и удовлетворить их требования, напоминает механизм организации александровской земельной реформы 1861 г. Реформа Врангеля—Кривошеина—Глинки являла по своему содержанию симбиоз столыпинской реформы и реформы Александра II.

Сельские хозяева, в пользовании которых находилась земля, облагались выкупными сборами хлебом или деньгами в казну еще до ее укрепления в собственность, это правило распространялось во всех занятых Русской армией местностях, затем продолжали вносить сборы в установленном размере впредь до уплаты государству полной стоимости укрепленных участков. В случае невнесения сборов в срок участки неисправных плательщиков, неукрепленные в собственность и укрепленные, подлежали передаче распоряжением волостных земельных советов другим лицам, с правом укрепления за ними этих участков. Проведению земельной реформы благоприятствовало важное обстоятельство – низкая рыночная стоимость земли: крепкий крестьянин мог позволить себе приобрести земельный участок по дешевой цене. Нередко зажиточные крестьяне предпочитали покупать у владельцев земельные участки за обесцененные и ненадежные деньги, чтобы освободиться от выкупных платежей.

Земельная реформа Врангеля вводила своеобразную разверстку. Отдельными приказами были установлены порядок сбора хлеба, места и сроки ссыпки, определение количества ссыпанного зерна и разрешение вопросов об условиях замены зерна денежными сборами. Однако установленные в Приказе о земле нормы сборов за землю пришлось корректировать в сторону сокращения. Приказом от 26 июля 1920 г. о взносе денежных и хлебных платежей за землю на 1920 год устанавливалось: взносы должны производиться с посевной десятины (ранее определялась оплата с круговой десятины), в размере не свыше одной пятой фактического в текущем году урожая (вместо среднего за последние десять лет), к тому же видом зерна, который был засеян и собран (Приказ о земле требовал оплаты рожью или пшеницей); сборы должны были поступить владельцам имений (при их наличии), во всех остальных случаях – непосредственно в казну; взносы «скопщины» и денежные платежи зачитывались в качестве первого платежа государству в счет выкупной стоимости земли, окончательный расчет за которую с бывшими собственниками государство принимало на себя.

Врангель не мог отказаться от услуг состоятельных собственников, связанных со сбором зерна и доставкой его собственным транспортом по месту назначения. Специального аппарата для проведения реформы у Врангеля не было: на это не было ни времени, ни средств. Сбор, устройство помещения для ссыпки хлеба и хранения пятой части урожая, вносимой в казну натурой, возложены были на волостные сельские правления под наблюдением начальников уездов (приказ от 26 июня 1920 г., распоряжение управления земледелия и землеустройства от 10 июля).

Текст Приказа о земле содержал поручение управлению финансов правительства Врангеля в срочном порядке разработать и представить на утверждение главнокомандующего «предположения об основаниях, порядке и сроках окончательного расчета государства с собственниками отчуждаемых земель». Предложения сводились к выдаче собственникам отчуждаемых земель свидетельств на право получения через 25 лет стоимости трех урожаев с уплатой в виде процентов ежегодно одной двадцать пятой от трех урожаев, или 4 процентов годовых. Остальные два урожая, взимаемые с новых владельцев земли, предполагалось считать процентом роста за рассроченные на 25 лет взносы зерна. При этом три урожая должны были исчисляться не со всей площади земли, как ранее было установлено Приказом о земле для новых владельцев земель, а лишь с пахотной земли с соответствующим понижением платы за сенокосы и выпасы[197]. Установленные с учетом интересов бывших собственников, выкупные платежи были велики: одна пятая урожая с десятины превращалась при трехпольной системе в три десятых с десятины посевов, а при распространенной в Крыму залежной системе – в половину, а то и более. Бывших помещиков и собственников земель волновал вопрос о цене за отчуждаемую у них землю. Форма оплаты имела существенное значение: в то время рыночная стоимость земли была крайне низка, земля являлась дешевым товаром – в Крыму она покупалась за бесценок. Поэтому актуальным являлось требование собственников отчуждаемых земель о нерыночной их оценке и натуральной форме оплаты.

Согласно Приказу о земле право собственности новых владельцев оформлялось в два этапа – аналогичный подход предусматривало Положение 19 февраля 1861 г. Вначале хозяевам, за которыми закреплялись земли, выдавались выписки из постановлений уездных земельных советов об утверждении представленных волостными земельными советами проектов закрепления. Данные документы, подобно уставным грамотам 1861 г., служили для новых собственников актами на право владения землей впредь до уплаты государству полной стоимости земель. После окончательной выплаты должен был наступить второй этап оформления собственности: выданные ранее выписки подлежали замене основанными на этих актах крепостными «бумагами».

Порядок проведения в жизнь Приказа о земле, по задумке его разработчиков, был установлен с расчетом, чтобы немедленно прекратить самовольную расправу с «захватчиками», в то же время предотвратить всякие новые земельные захваты. Осуществление реформы ориентировалось на минимально допустимое разрушение сельскохозяйственного производства, без разорения существующих хозяйств и сокращения их сельскохозяйственной производительности. С этой целью 1—й статьей Приказа о земле устанавливалось правило: в районах, контролируемых Русской армией, «всякое владение землею сельскохозяйственного пользования независимо от того, на каком праве оно основано и в чьих руках оно находится[198], подлежит охране правительственной властью от всякого захвата и насилия. Все земельные угодья остаются во владении обрабатывающих их или пользующихся ими хозяев».

20 июня 1920 г. П. Б. Струве, занимавший должность начальника управления внешних сношений в правительстве Кривошеина, направил в Париж председателю правительства Франции Мильерану письмо с изложением позиции Врангеля. В нем сообщалось: «Захват крестьянами поместных земель во всех случаях, когда он фактически имел место, должен быть признан. Вышеуказанное составляет отправной пункт для широкой аграрной реформы, долженствующей обеспечить крестьянам, обрабатывающим землю, владение ею на правах полной собственности. Таким образом, аграрная революция, происшедшая в пользу крестьян, будет легализована и поведет к установлению аграрного строя, основанного на принципах частной собственности, несомненно отвечающего чаяниям крестьян»[199].

В каждой вновь занимаемой Русской армией местности земельный закон вводился в действие автоматически, без особого постановления. Создавшееся к тому времени фактическое владение землей признавалось нерушимым. Оно являлось исходным пунктом для дальнейшего применения приказа и с этого времени могло быть изменяемо только в порядке, установленном этим приказом. Последним предусматривались изменения в следующих случаях: возвращение законным собственникам захваченных у них земель из состава не подлежащих отчуждению и передаче земледельцам; удаление с участков лиц, признанных не имеющими права на закрепление за ними этих участков; признание необходимости изменения владения отдельных хозяев со стороны земельных советов в связи с предельными размерами закрепляемых участков, землеустроительными соображениями. Подобная размытая формулировка закона порождала многочисленные возможности проявления произвола со стороны местных правителей и вернувшихся прежних хозяев—землевладельцев. Прежним владельцам могли возвращаться, по врангелевскому закону, захваченные крестьянами земельные участки, в том числе из земель сельскохозяйственного пользования, если они признавались «неотчуждаемыми». Чтобы сохранить сельскохозяйственное производство, предлагались следующие меры: при закреплении собственности в первую очередь передавать новым сельским хозяевам пахотные, сенокосные и выпасные угодья, которые к тому времени не обрабатывались или оказались заброшенными; каждому хозяину, засеявшему или обработавшему под посев землю, при всех изменениях землепользования, было бы обеспечено получение урожая его посева и вознаграждение за вложенный в землю труд по ее обработке. Волостным земельным советам позволялось брать в свое пользование необрабатываемые участки,